Русский музей знакомит с наследием скульптора Леонида Шервуда
Леонид Шервуд. «Поцелуй». Барельеф. 1910. Фото: Собрание О.Д.Шервуд, Санкт-Петербург
Как получилось, что тонкий импрессионист изваял брутального «Красноармейца» и стал классиком советской скульптуры? Творческую эволюцию мастера можно проследить по экспонатам из коллекции Русского музея, других музеев и из частных собраний
Тридцать произведений из коллекции Государственного Русского музея, других музеев и частных собраний знакомят посетителей Михайловского замка с наследием мастера русского импрессионизма, которому довелось и по императорскому заказу ставить памятник адмиралу Степану Макарову в Кронштадте, и создавать скульптуру «Часовой» для выставки к 15-летию Красной армии.
В автобиографической книге «Путь скульптора» Леонид Шервуд заметил: «В период, когда формировалось мое художественное мировоззрение, в искусстве боролось несколько художественных течений. Среди них преобладали две группы: сторонников академического натурализма и так называемых левых (формалистов). Мой творческий путь шел в стороне от обоих этих течений».
Начинался этот путь вполне благополучно. Леонид, десятый, младший ребенок в семье архитектора Владимира Шервуда, не доучившись в гимназии, окончил Московскую школу живописи, ваяния и зодчества и Академию художеств в Петербурге. Красный диплом академии дал ему право на пенсионерскую поездку в Европу, где молодой скульптор познакомился с Огюстом Роденом и Антуаном Бурделем. Вернувшись в Россию, он создал романтичный бюст Пушкина в летящей крылатке.
Леонид Шервуд. «Д.И.Менделеев». Бюст. 1925. Фото: Государственный Русский музей
В предреволюционные годы скульптор был завален заказами. На выставке показаны гипсовые модели бюстов Ивана Мельникова и Федора Стравинского, солистов Мариинского театра, оригиналы которых по сей день украшают фойе старого здания Мариинки; модели поступили в Русский музей из мастерской Шервуда после его кончины. Оттуда же происходят две модели надгробного памятника Михаилу Врубелю, который так никогда и не был установлен.
Именно Шервуд стал автором первого монумента новой, советской власти. В сентябре 1918 года в проломе решетки Зимнего дворца устанавливают его памятник Александру Радищеву. Нарком Анатолий Луначарский выступает перед ним с пламенной речью, которая тут же была издана отдельной брошюрой. Шервуд получает срочный государственный заказ на авторское повторение для Москвы. Через две недели памятник Радищеву открывают на Триумфальной площади. Судьбы у этих двух бюстов разные. Петроградский не продержался и полугода. В январе 1919-го охрана Зимнего дворца рапортовала, что «от сильного ветра памятник товарищу Радищеву упал и разбился». Московская версия дожила до наших дней, хранится в Музее архитектуры и стала центром выставки «17/37. Советская скульптура. Взлет» в Новом Манеже.
Леонид Шервуд. «Часовой». 1932. Фигура. Эскиз. Фото: Государственный Русский музей
В советский период у Шервуда было много заказов на портреты. Менделеев, Сталин, Луначарский — модели представлены на выставке в ГРМ. В 1932-м Шервуд создает «Часового» — самое известное свое произведение. Сергей Киров, увидев первые эскизы, распоряжается помочь скульптору построить для семьи нормальный жилой дом вместо двух комнат в мастерской, которую тот соорудил еще до революции на гонорар за памятник адмиралу Макарову. Сегодня «Часовой» находится в московском парке «Музеон», а на выставке «Леонид Шервуд. 1871–1954» показывают малый авторский эскиз. Историки искусства до сих пор спорят, является ли «Часовой» образцом социалистического реализма или Шервуд остался импрессионистом.
Видимо, остался, потому что участие в конкурсе на памятник Пушкину 1948 года вызвало критику «за формализм»: монумент был задуман в виде руки, держащей факел, из которого, как пламя, вырывается бюст поэта.
Государственный Русский музей
«Леонид Шервуд. 1871–1954»
До 3 июля
