Юлий Рыбаков: «Такой подарок Петербургу — страховка сохранности коллекции»
Юлий Рыбаков. Фото: архив Юлия Рыбакова
Юлий Рыбаков рассказал, как формировалось собрание коммуны независимых художников «Пушкинская-10» и почему владельцы передали его государственному Музею искусства Санкт-Петербурга XX–XXI веков. Часть коллекции можно видеть на выставке в Манеже
Вы сделали такой роскошный подарок «Манежу», что возникает вопрос: у вас с ним какие-то особенные отношения?
Хочу подчеркнуть: это наш подарок не чиновникам или какой-то институции, а Петербургу и петербуржцам! Когда-то такой подарок сделал Павел Михайлович Третьяков, передавший свою коллекцию жителям Москвы. Наш дар — в этом же ряду.
ДОСЬЕ Юлий Рыбаков Художник-нонконформист, правозащитник
Родился в 1946 году. В 1974 году окончил художественную школу и профессиональное художественное училище № 11 Ленинграда по профессии «резчик». В 1974–1976 годах учился в Институте им. И.Е.Репина (не окончил). Работал реставратором в Русском музее и Российском этнографическом музее, художником-дизайнером в НИИ технической эстетики, бутафором в Мариинском театре. В 1975–1976 годах входил в Товарищество экспериментальных выставок (ТЭВ), в 1982–1988 годах стал одним из организаторов Товарищества экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ) и Арт-центра «Пушкинская-10». Участник более 40 выставок в России и за рубежом. Его работы входят в коллекции Музея истории религии, Музея нонконформистского искусства, Музея политической истории России, музея «Эрарта», других музеев и в частные собрания.
Коллекцию собирали учредители товарищества «Свободная культура» («Пушкинская-10»), она плод коллективного представления о прекрасном. Как вам удалось договориться?
Идея принадлежала Евгению Орлову, он главный хранитель нашего музея и президент арт-центра на Пушкинской, 10. Все достаточно просто: когда художники вступали в наше сообщество, хотели поработать в мастерских или выставиться в наших залах, мы договаривались, что раз в год члены товарищества могут — не обязаны, но могут! — подарить свою работу Музею нонконформистского искусства.
Леонид Борисов. «Игра». 1993. Фото: архив Юлия Рыбакова
В таком случае есть риск получить ненужные автору или слабые вещи.
Ничего подобного не случалось: у нас всегда складывались хорошие человеческие отношения с художниками, так что никто не позволял себе сплавить музею ненужную работу или обойтись халтуркой. Все понимали: наша коллекция сохранит их творчество для потомков, — и люди отдавали только достойные вещи. Кроме того, мы часто ездили по мастерским, предлагали художникам что-то включить в коллекцию, формы взаимоотношений были самыми разнообразными.
ДОСЬЕ Арт-центр «Пушкинская-10»
История арт-центра началась со сквота. В 1989 году независимые художники, музыканты, артисты тогда еще Ленинграда захватили пустовавшее здание № 10 на улице Пушкинская и заявили, что теперь это территория свободного искусства. Активными участниками этого захвата были члены Товарищества экспериментального изобразительного искусства (ТЭИИ), зарегистрировавшие по этому адресу некоммерческий фонд «Свободная культура». Городские власти воевали со сквоттерами, но те устраивали массовые акции протеста, концерты, перформансы, перегораживали входы во двор баррикадами. Через семь лет власти тогда уже Петербурга подписали с ТЭИИ и фондом договор на 49 лет. Теперь эта единственная в России коммуна независимых художников носит имя «Пушкинская-10». Любой художник или музыкант может получить здесь бесплатно мастерскую, оплачивая только коммунальные услуги. Сейчас в арт-центре около 40 мастерских, полтора десятка театральных и музыкальных студий, свой Музей нонконформистского искусства.
Приобретали что-то целенаправленно, платя деньги?
Да у нас же никогда не было денег! Все 36 лет своей истории мы существуем едва сводя концы с концами. Мы же не получаем от государства постоянной помощи. Единственная форма государственной поддержки в последнее время — один раз в год Комитет по культуре Санкт-Петербурга выделяет нам грант на проведение одного художественного фестиваля. Все остальные выставки, проекты, содержание помещений в 4,5 тыс. кв. м, где находится 40 творческих мастерских, 6 музыкальных студий, 2 театра, 3 музея, — все за наш счет. Сами платим охране, делаем ремонт, содержим администрацию. Основные доходы — членские взносы, иногда получаем средства от продажи своих работ и делимся. Или получаем средства от концертов, которые проходят на наших площадках.
Александр Арефьев. «Лестница». 1953. Фото: архив Юлия Рыбакова
Принципиально держите дистанцию и не принимаете помощь государства?
Так сложилось исторически. Почти семь лет мы воевали с городскими властями и все-таки отстояли право на это здание. Когда подписывали с городом договор на 49 лет, тогдашний председатель Комитета по культуре Владимир Яковлев, который нас очень не любил, сказал моему коллеге Сергею Ковальскому: «Ну что, добились своего? А вот теперь попробуйте выжить. От нас вы ни копейки не получите!» Мы выжили, но покупать работы не на что.
Михаил Иванов. «Фигура с чашей и пламенем». 1980. Фото: архив Юлия Рыбакова
Когда коллекцию собирает один человек, в ней отражаются его вкус и представления о прекрасном. Что отражает ваше собрание?
Это широкая панорама современного искусства, в ней представлены все его формы и направления с послевоенного времени до наших дней — от реализма, сюрреализма до кинематики, видео-арта. Своеобразная диорама того, что происходило и происходит в мире изобразительного искусства не только Петербурга, но и всей страны — от Владивостока до Калининграда. Есть в коллекции иностранные художники из ближнего и дальнего зарубежья. Например, американская художница Барбара Хазард.
Тимур Юсупов. «Натюрморт». 2005–2009. Фото: архив Юлия Рыбакова
Вы знали всех художников лично?
Практически да. Все они либо работали, либо выставлялись у нас. Поэтому именно в нашей коллекции собрались работы «арефьевцев», «стерлиговцев», участников выставок в ДК им. Газа и «Невский» и всех художественных объединений и групп города: «Алеф», «Летопись», «Новая академия», «Пятая четверть», «Санкт-Петербург». Наша коллекция — настоящий учебник истории независимого искусства со второй половины XX века до последних лет.
У вас самого есть какие-то личные пристрастия в искусстве?
Да, очень люблю Лену Фигурину, Женю Тыкоцкого, Евгения Орлова, Сергея Ковальского, Вадима Воинова, Юрия Гурова, Марину Колдобскую, Славу Афоничева, Володю Овчинникова. Они абсолютно разные, но мне все они интересны.
Рихард Васми. «Рыбацкий поселок в Стрельне». 1991. Фото: архив Юлия Рыбакова
5 тыс. работ — где же вы их хранили?
Держали экспонаты в кладовках и шкафах, стараясь создать приемлемые условия, но работы хранились фактически как сельди в бочке. Это была одна из причин передачи коллекции. Вторая — мы опасались за ее судьбу. В наше нестабильное время даже существование самой коммуны на Пушкинской, 10 может оказаться под вопросом. Не дай бог с ней что-то случится! И тогда коллекция погибнет. Подарок городу — это страховка ее сохранности. Даже если по каким-то причинам она застрянет в музейных запасниках, все равно не пропадет. В договоре с «Манежем» есть условие, что Музей искусства Санкт-Петербурга XX–XXI веков обязан при получении новых помещений выделить для коллекции отдельный зал и хранить ее как единое целое. Все предметы будут внесены в Государственный каталог Музейного фонда России.
Сергей Ковальский. «Не дай в обиду русский язык». 2000. Фото: архив Юлия Рыбакова
Почему вы не передали коллекцию в Русский музей?
Предлагали, но тогдашний директор Владимир Гусев ответил: «Спасибо. Русский музей польщен, но у него нет ни помещений для хранения, ни возможности постоянного экспонирования». Русский музей — имя, но помещений у него действительно нет, нашу коллекцию никто бы не увидел долгие годы.
Какой видите дальнейшую ее судьбу?
Музей искусства Санкт-Петербурга XX–XXI веков будет делать временные выставки, которые позволят постепенно познакомиться со всеми течениями и направлениями в искусстве XX–XXI веков. А если учесть, что три года назад меценаты помогли нам издать подробный трехтомный каталог, то теперь коллекция станет по-настоящему доступной не только для публики, но и для научного изучения.
Центральный выставочный зал «Манеж», Санкт-Петербург
«Пушкинская-10. Ковчег XXI века»
До 8 сентября
