Любовь в 25-м кадре
Сцена из спектакля "4 дня в 25 кадре". Фото: Денис Жулин
«Мастерская Петра Фоменко» открывает новый сезон пьесой Оли Мухиной о губительной и спасительной силе любви и о ее необходимости в мире, который, кажется, окончательно сошел с ума
Московский театр «Мастерская Петра Фоменко» представил первую и, пожалуй, самую интригующую премьеру сезона — спектакль «4 дня в 25 кадре». Режиссером выступил художественный руководитель театра Евгений Каменькович, взявшийся за новую пьесу драматурга Оли Мухиной, написанную специально для «Мастерской». Этот творческий союз имеет долгую и богатую историю, что делает премьеру не просто очередным событием, а важной вехой в отношениях театра и одного из самых самобытных авторов современности.
Когда Евгений Каменькович говорит, что Оля Мухина — «совершенно наш» драматург, он не лукавит. Нынешняя постановка стала уже четвертой пьесой Мухиной, которую режиссер воплощает на сцене.
Их совместная история началась почти 30 лет назад, в 1995 году, на семинаре в рамках Независимого фестиваля драматургии «Любимовка», где актеры «Мастерской» впервые познакомились с текстом «Таня-Таня». Уже через год Петр Фоменко поставил по нему пронзительно нежный одноименный спектакль, ставший легендой.
Следующие пьесы, «Ю» и «Летит», хоть и не были приняты в репертуар театра, Каменькович забирал к себе в ГИТИС, ставя их со своими студентами, среди которых были сейчас уже знаменитые Полина Агуреева, Илья Любимов и Галина Кашковская. Спустя годы круг замкнулся: семь лет назад Евгений Цыганов поставил в «Мастерской» пьесу «Олимпия», написанную Мухиной для труппы, а теперь, спустя почти десятилетие, сам худрук театра возвращается к ее драматургии.
Сцена из спектакля "4 дня в 25 кадре". Фото: Денис Жулин
Новая пьеса «4 дня в 25 кадре» вновь говорит о главном — о любви. О ее губительной и спасительной силе, о ее необходимости в мире, который, кажется, окончательно сошел с ума. Неслучайно местом действия становится элитная психиатрическая клиника — классическое прибежище для гениев, поэтов и влюбленных. Герои здесь рассуждают о вере, не в силах сами поверить, и говорят о любви, не умея любить. Они словно попали в тот самый мифический 25-й кадр, который не существует, но в который все верят и который неумолимо влияет на их сознание.
В то же время выбор загородной психиатрической больницы как места действия пьесы — это не просто выбор антуража, а мощный драматургический прием. Это герметичное пространство работает как увеличительное стекло, под которым тонкий и подробный психологический портрет поколения двадцатилетних обретает предельную четкость. Помещая героев в условия, где внешние социальные роли и обязательства ослабевают, Мухина заставляет их столкнуться с самими собой в экзистенциальном вакууме.
С точки зрения психологии, это состояние можно рассматривать через призму теории «возникающей взрослости», предложенной психологом Джеффри Арнеттом. Этот период, примерно с 18 до 29 лет, характеризуется не стабильностью, а интенсивным поиском идентичности. И герои пьесы — идеальные представители этой стадии. Возможно, благодаря этому спектакль говорит на понятном поколению Z языке, что случается не часто в эпоху, когда увлечь современную молодежь классическим театральным искусством крайне сложно.
Сцена из спектакля "4 дня в 25 кадре". Фото: Денис Жулин
В целом драматург задает вечные вопросы: кто мы в этом кино — актеры или зрители? И где вообще разворачивается его действие — в реальности или в лабиринтах воображения? На сцене абсурд и реальность переплетаются в причудливый узор, слова обретают новые, неожиданные смыслы, а размеренная жизнь клиники раскручивается тугой пружиной, готовясь к неизбежному столкновению, в котором, по законам мухинской вселенной, любовь снова должна одержать уверенную победу над смертью.
Воплотить на сцене этот поэтичный и неореалистичный мир взялась слаженная команда постановщиков. За визуальное оформление отвечают сценограф Евгения Шутина, создавшая многоуровневое и метафоричное пространство, художник по костюмам Мария Боровская и художник по свету Владислав Фролов, чья работа подчеркивает зыбкость границы между сном и явью. Особую атмосферу создает пластическая партитура хореографа Виталия Довгалюка, дополняет которую музыкальное оформление композитора Александры Кесельман.
В ролях занята большая плеяда артистов театра разных поколений: Амбарцум Кабанян, Александр Моровов, Екатерина Новокрещенова, Роза Шмуклер, Борис Яновский и многие другие.
Новая работа Каменьковича и Мухиной обещает стать не просто очередной премьерой, а важной главой в многолетней истории творческого союза, где поэзия неизменно ищет и находит свое место даже в самом абсурдном из миров.
